Тилл Растер, ИСА
Виктор Орбан является самым «долгоиграющим» главой правительства в Европейском союзе. 3 апреля он вновь одержал победу на выборах и теперь будет править, опираясь на парламентское большинство в две трети голосов. Победа была одержана над коалицией всех признанных оппозиционных партий. Что случилось?
Начнём с очевидного: в стране с заведомо авторитарным главой правительства, пребывающем у власти с 2010 года, ни одна избирательная кампания не может быть «честной» даже по буржуазным стандартам.
Для ключевых оппозиционных партий Венгрии каналы СМИ — как государственные, так и частные — оказались практически недоступными. Дело в том, что глава правительства объединил вокруг себя клику венгерских капиталистов, с которыми установил отношения тесной взаимной зависимости. Он обогащает их — они сохраняют его у руля. «Приятели» Орбана скупили независимые телерадиовещательные компании страны после того, как некоторые из таких медиа оказались закрыты премьер-министром. В результате в венгерском медиаполе об оппозиции можно было услышать только обвинения правительства в адрес последней.
Помимо этого, Виктор Орбан, приняв новую конституцию и введя новые правила голосования, выстроил электоральную систему таким образом, чтобы она поддерживала власть сильнейшей партии на политической арене. Большинство мест в нынешнем Национальном собрании избираются напрямую по одномандатным округам. Подсчёт при этом опирается на принцип «победитель получает всё»: в расчёт не берётся, получил ли лидер избирательной гонки в округе 50% голосов или нет. Таким образом, в Венгрии, как и в некоторых других странах, мнение миллионов избирателей не учитываются.
Однако, даже имея в рукаве два упомянутых выше козыря, «Фидес — Венгерский гражданский союз» Орбана всё же не была уверена в своей победе. В результате он потратила на избирательную кампанию примерно в десять раз больше, чем все остальные политические силы страны вместе взятые.
И всё же было бы недальновидным объяснять успех партии только лишь манипуляциями без намёков на «честную» игру. «Фидес» по-прежнему пользуется широкой поддержкой населения, особенно в слабо урбанизированных районах страны. Орбан смог сохранить эту поддержку даже в весьма непростые нынешние времена, когда COVID-19 и инфляция сделали и без того шаткое социально-экономическое положение невыносимым для многих венгров. Учитывая, как велика среди них доля работающих в соседних европейских странах, карантин часто означал для жителей страны угрозу полной потери доходов.
Было легко предполагать, что сегодняшняя война в Украине может усложнить жизнь европейским ультраправым с их всегда весьма близкими отношениями с Путиным. Последнее особенно верно для Орбана — создателя «нелиберальной демократии», многими считающейся «витриной» для других крайне правых Старого света. Его связи с Кремлём носят не только политический характер: Россия и Китай финансируют важные инфраструктурные проекты, такие как расширение важнейшей атомной электростанции в Венгрии.
«Фидес» неустанно поддерживает свой имидж партии антисталинистского подъёма 1990 года. Сам Орбан впервые выступил на публике в 1989 году, когда, как известно, потребовал вывода Советской Армии из Венгрии во время демонстрации оппозиции в Будапеште. Теперь он каждый октябрь на национальном праздновании Восстания 1956 года заявляет о том, что Венгрия по сей день осаждена иностранными державами и должна противостоять им, как в 1956-м. Несмотря на то, что ситуация этого года сильно отличалась как от 1956 года, когда Кремль направил войска для подавления восстания рабочих против сталинизма и за демократический социализм, так и от 1990 года, параллели с сегодняшней российской агрессией в Украине, безусловно, можно провести.
И всё же Орбану удалось по-другому представить ситуацию во время своей предвыборной кампании. По словам премьер-министра, в рядах держав, стремящихся контролировать Венгрию, находятся не только Россия, но также ЕС и НАТО. Единственно верным решением в этих обстоятельствах, по его словам, представляется «нейтралитет» и забота в первую очередь о Венгрии. Каждый, кто хочет ещё глубже втянуть Венгрию в текущий конфликт, является врагом народа. В своей победной речи премьер-министр даже назвал Зеленского «врагом», поскольку тот якобы пытался вмешаться в выборы от имени проевропейской оппозиции.
Это указывает на продолжение украинско-венгерского конфликта по поводу венгерского меньшинства в Закарпатье. Орбан регулярно выступает от имени диаспоры не только в контексте ситуации в Украине, но и в контексте положения соотечественников в соседних странах, отделившихся от «Великой Венгрии» после Первой мировой войны. Ситуация с диаспорой по сей день служит ориентиром политики и мишенью критики иностранцев. Это характерно для правых националистов, но не является лишь их особенностью.
В большинстве стран проживания, в том числе в Украине, венгерские меньшинства фактически подвергаются дискриминации, хотя и не в такой степени, как утверждает Орбан. Одновременно в самой Венгрии сталкиваются с дискриминацией другие меньшинства, такие как рома. Таким образом, приём Венгрией 500 000 украинских беженцев войны может выглядеть актом солидарности с ЕС, но, если учесть принадлежность некоторых из них к венгерской диаспоре, такой шаг оказывается весьма хорошо вписанным в националистическую повестку.
Через несколько дней после своей победы на выборах Орбан выразил более сильную поддержку Путину, согласившись платить за газ в рублях и предложив выступить посредником в газовых контрактах с другими европейскими странами.
Во время выборов эта позиция в отношении войны в Украине оказалась популярной. Это соответствовало настроению «у нас и так достаточно проблем, так что пусть мировые державы разбираются с этим между собой». И это основная особенность сегодняшнего феномена Орбана. Нынешний премьер Венгрии представляет собой не прославленного лидера, которому вручают власть, дабы он улучшил положение людей, а меньшее зло, за которое чаще голосуют с цинизмом, нежели с воодушевлением. Коррупция, пронизывающая «Фидес» и определяющая принципы её существования, слишком явственна, чтобы её не замечать. Однако, как считают, судя по всему, многие в стране, их положение ухудшается не так быстро по сравнению с другими странами.
Такие представления и поведение — результат опыта 1990-х гг. и 2000-х гг., когда во главе страны оказались социал-демократические правительства. После краха сталинизма уровень жизни быстро упал, что противоречило всем обещаниям, данным в то время проевропейскими партиями. Орбан напоминает людям об этом периоде как можно чаще.
Это срабатывает особенно эффективно, когда речь заходит о его предшественнике, социал-демократе Ференце Дьюрчане, который в 2006 г., как свидетельствовала конфиденциальная аудиозапись, признался, что лгал населению о катастрофическом финансовом положении страны. Многие люди обвиняют его и его партию в тяжелых последствиях финансового кризиса 2008 года, когда сотни тысяч венгров потеряли свои дома или малый бизнес, потому что больше не могли платить по товарным кредитам. Эти кредиты в евро, взятые в швейцарских франках, нужно было возвращать, поскольку венгерский форинт рушился. Это заложило основу для прихода Орбана к власти в 2010 году.